Книга Новый скандал в Богемии - Кэрол Нелсон Дуглас
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Стежки? Швы?
Голем держался спокойно, словно осознавая необходимость контролировать свои импульсы. Поскольку он стоял у стены, скорчившись, как Калибан[33], я смогла рассмотреть его огромную голову.
И тут я увидела, что на затылке его вроде бы лысой головы поблескивают шляпки металлических гвоздей. Нет, не гвоздей… а заклепок на ремнях!
Передо мной было не лицо чудовища, а чудовищная маска, которая в прямом смысле слова была прикручена прямо к человеческой голове!
Волна полнейшего негодования придала мне смелости, которой мне обычно не хватает. Я просунула острый и крепкий кинжал Годфри под один из ремней и принялась отчаянно пилить толстую кожу.
Жесткий материал сопротивлялся клинку, но к тому моменту я уже была полна решимости во что бы то ни стало освободить от маски призрак, преследовавший меня в кошмарах. Голем и правда был человеческим созданием; узником, призванным наводить ужас на непосвященных; пленником, которым так чудовищно пользовались.
Я дернула ремень посильнее, и он поддался. Я атаковала следующий. Голем вел себя на удивление тихо, смиренно склонив голову, пока я выполняла свою грубую и страстную операцию.
Еще один ремень готов! Я направила все силы на очередное препятствие с жаром миссионера. Трудно себе представить, чтобы даже с самой бешеной собакой обращались подобным образом – посадив на цепь и заковав в маску.
И вот наконец последняя застежка уступила под натиском острого сияющего лезвия моего кинжала. Я отошла назад, тяжело дыша.
Огромные руки Голема поднялись к ослабленным креплениям маски. Медленно, словно боясь боли, существо стянуло фальшивое лицо с головы.
Я отступила, ожидая увидеть нечто еще более страшное.
Кожа, которая находилась под глиняным пленом, была вся в пятнах и потертостях от давления маски. Грязные русые волосы и усы спутались, а черты лица так застыли, что, казалось, Голем был не в состоянии ни шевелить губами, ни видеть, ни слышать.
Я сама едва могла двигаться, видеть и слышать, но вдруг буквально в метре позади меня раздались слова, которые прозвучали как божественное озарение.
В отличие от меня, Ирен ничуть не потеряла присутствия духа. В полной тишине ее звонкий голос провозгласил:
– Однако, Вилли, какая у тебя оригинальная корона!
В ответ Голем обхватил закованными в кандалы руками лицо, растирая жесткую кожу, погружая пальцы в спутанные волосы.
– Ирен, – бормотал он скрипучим, как пила, голосом. – Ирен! Ирен? – Он продемонстрировал все возможные варианты интонации – удивление, стыд, неверие, сожаление, облегчение.
Эта мольба, обращенная к моей подруге, будто к единому святому, похоже, очень ей польстила. Ирен глянула на меня:
– Ключ от оков, скорее всего, у человека, который его охраняет. Я разберусь с этим, если ты снова подержишь пистолет. Его величество подавлен и может выкинуть что-нибудь непредсказуемое.
Я привычно взяла смертоносное оружие. Его величество, Вильгельм фон Ормштейн, казалось, был не в состоянии сделать или сказать что-либо членораздельное. Но я предпочла следить за ним, лишь бы избежать нелицеприятного зрелища обыска, которому Ирен подвергла стражника.
Она вернулась очень быстро с большим железным ключом в руках. Пару мгновений спустя оковы короля были сброшены.
Моя подруга также принесла с собой полупустую бутылку вина и молча протянула ее узнику.
Он пил, как крестьянин, запрокинув голову и закрыв глаза.
Когда его лицо снова повернулось к нам, он выглядел уже чуть более привычно. Бросив пустую бутылку на каменный пол, он спросил Ирен по-английски:
– Как ты узнала?
Она покачала головой:
– Сейчас это не имеет значения. Я пришла вернуть тебе королеву и королевство, но ты должен подчиняться мне некоторое время.
– Все что угодно, – сказал он твердо. – Что угодно. Но я… сам не свой.
Уголки ее губ искривились в легкой усмешке:
– Вот уж правда! Ты бы удивился, узнав, насколько ты сам не свой.
– Я хочу сказать, что пока даже не понимаю, в состоянии ли я идти. Я здесь так долго просидел на цепи.
– За исключением твоих трех побегов, – заметила моя подруга.
– Откуда ты знаешь?
– Горожане приняли тебя за Голема.
Черты лица, на которых я раньше видела только высокомерие, исказила боль:
– Ах, вот почему никто мне не помог! И я был вынужден слепо блуждать по городу, пока не появлялись мои захватчики и не уводили меня обратно в темницу! Люди… боялись меня?
– Когда-то, и не так уж давно, Вилли, ты наслаждался страхом своих подданных, сделав одну женщину узницей твоей страсти, твоих желаний, твоей королевской крови и обязательств.
Он поднял руки к лицу, покачал головой:
– Это время в прошлом. Поведай мне, что случилось, пока я… спал здесь, как принц из волшебной сказки. Скажи мне, что я должен сделать, – что ты хочешь, чтобы я сделал.
– Все очень просто. Вместо тебя правил твой двойник. – Я заметила, как гигантскую фигуру короля сотрясла дрожь. – Двойник заключил тайное соглашение с Россией, чтобы пресечь мечты Богемии об империи. Он же выставил напоказ перед твоей королевой любовницу-иностранку – э-э, в этом, Вилли, он не столь отличается от тебя, хотя ты согрешил только в мыслях, а он – на деле.
Развязанные руки короля поднялись, словно защищая его обнажившееся лицо от суровых фактов, от горькой правды.
– Двойник, – продолжала моя подруга, – через три часа будет стреляться с моим мужем на дуэли и убьет его.
– Твой… муж. Я припоминаю…
– Ты все правильно припоминаешь. Я верну тебе твою жизнь. Я верну тебе королеву и трон, но на следующие несколько часов ты должен полностью мне подчиниться. Ты будешь делать то, что я скажу. Ты станешь моим подданным.
Вилли помолчал несколько секунд, а потом поднял на нее свои покрасневшие глаза:
– Я всегда был твоим подданным, Ирен. Разве иначе я захотел бы сделать тебя своей? И не нужно возвращать мне королеву, – продолжал он с прежней горячностью, – она ничто по сравнению с тобой!
– Она – королева, – напомнила Ирен мягко, не поддаваясь лести, – и с ней чудовищно обращались – и ты, и твой дублер. Если тебе нужен трон, ты должен заново ее завоевать; все очень просто.
– А пока что мне придется плясать под твою дудку.
– Именно, – улыбнулась Ирен. – Как мило, что ты решил выразить свою мысль музыкальными терминами, Вилли.
– Мне всегда очень нравилась музыка.
– Моя музыка понравится тебе еще больше, – пообещала моя подруга и взглянула на меня: – Который час, Нелл?